Простыми словами о специфике китайского права

История китайской цивилизации насчитывает не одну тысячу лет; китайское государство и его писаное право существовали еще до нашей эры. Долгое время Китай был закрытой для иностранцев страной:
о нем практически ничего не было известно ни в Европе, ни в России. Изолированность от европейского мира способствовала возникновению в Китае самобытной, отличной от Запада философии, оказавшей определяющее влияние на формирование правовой культуры китайского общества и правовое сознание его членов. Традиционные взгляды древних китайцев на мораль и нравственность, индивида и коллектив, государство и общество, право и закон привели к появлению двух крупных философских и политико-правовых школ конфуцианства и легизма. Результатом долгой, а местами кровопролитной борьбы между ними стала синергия этих различных по содержанию учений: на стражу высоких нравственных идеалов Конфуция встали жестокие репрессивные легистсткие нормы.

В китайской культуре писаное право всегда ассоциировалось с наказанием, ярким подтверждением этому являются древние китайские иероглифы, означающие «закон». До появления в 536 г. до н.э. первого закона (его текст был выгравирован на огромном медном треножнике и содержал в себе перечень уголовных санкций) китайское общество соблюдало неписаные нормы «礼» («Ли»), которые в отечественной синологии принято называть «правилами» («церемониями»). Их основу составляли традиции и обычаи («порядок совершения жертвоприношений»), применяемые при наступлении различных важных жизненных обстоятельств: брак, рождение детей, смерть, война и т.п. Все члены условного китайского поселения-деревни знали эти неписаные «правила-церемонии» и соблюдали их. Необходимости в писаном праве не существовало. Жители деревни с самого рождения воспитывались в уважении к «Ли», исполняя установленные ими неписаные императивы.
В силу различных обстоятельств все же появлялись индивиды, нарушающие «Ли». Это могли быть как местные жители, так и пришедшие извне, из «другой деревни», которые либо не знали, либо по-другому понимали местные неписаные правила. Для их охраны древние разрабатывают «Син» «㓝» (традиционное написание), или «刑» (упрощенное написание), которое выступает в качестве закона (писаного права), но исходя из своего смысла переводится как «наказание». «Син» состоит из двух элементов: слева «井» («колодец») и справа «刂» («нож»). Закон, то есть «Син», воспринимается исключительно как санкция, применяемая к нарушителю, причем санкция уголовная. В своем этимологическом значении этот иероглиф изображает стражника с мечом, стоящего у колодца с водой. В случае нарушения порядка забора воды он незамедлительно отрубает нарушителю голову. Меч – символ власти, правомочий государства в лице правоохранительных и судебных органов
на применение насилия к нарушителю «Ли».

В современном Китае этот иероглиф применяется в уголовно-правовой сфере, часто в значении «уголовное наказание», «уголовный кодекс», «уголовный арест» и т.п.
С течением времени пришло понимание, что не все нарушения «Ли» автоматически должны повлечь за собой «отрубание головы у колодца». На смену «Син» приходит более универсальное понятие «Фа»: «灋» (традиционное написание), или «法» (упрощенное написание), в современном Китае понимаемое как «закон». «Фа» также ассоциируется исключительно с наказанием. Содержание иероглифа включает «воду»
«氵» – даосский символ справедливости, глагол направления «цюй» «去», означающий изгнание нарушителя из общества и, что главное,
«сечжи» «廌» – мифическое животное с одним рогом, символ правосудия в древней китайской культуре. «Сечжи» – символ насилия и участия высших сил в судебных приговорах. Это некий аналог греко-римских богинь правосудия Фемиды и Юстиции, прообраз современного искусственного интеллекта, помогающий судье в принятии справедливого решения по делу. И здесь, как и в «Син», основной замысел в узаконенном насилии: небесное животное с одним острым рогом знает, кто виновен, и закалывает им преступника. Судью виновный может обмануть, но божество – нет. Насилие продолжает стоять на страже «Ли», защищая его своим «рогом».
Исторически так сложилось, что китайцы не любят писаное право. Считается, что оно не способствует пониманию человеческих отношений, не может быть справедливым, а лишь несет в себе наказание. Суды руководствуются в своих решениях только «насилием», то есть законом. Поэтому обычный китаец не любит судиться, предпочитая решать споры медиативными процедурами. Еще сам Конфуций призывал решать споры в досудебном, медиативном порядке,
в суд же совершенно не обращаться.

Суд для Конфуция – место мести, но никак не справедливости: Учитель сказал: «Я не хуже других разбираю тяжбы, но лучше бы их вовсе не стало».
Один из ведущих французских правоведов Н. Рулан в контексте сказанного приводит
следующую показательную китайскую поговорку: «Государство управляется хорошо тогда, когда ступени школьной лестницы истерты, а те, что ведут в суд, поросли травой».
В результате долгой эволюции правовой мысли конфуцианство и легизм сформировали в китайском обществе особое отношение к праву и закону, которое присуще и современному китайскому законодателю.

Одна из главных, отличительных особенностей заключается в малом количестве действующих законов в КНР. По состоянию на 1 января
2024 года их ровно 300, и это максимальное число за всю историю республики (КНР образована 75 лет назад). Последний «рекордный» закон, ставший 300-м, был принят лишь 29 декабря 2023 года – Закон КНР об обеспечении продовольственной безопасности, но и он вступит в силу только летом текущего года. Фактически действующих законов по-прежнему менее 300.
В отличие от Китая, в России число законов превышает 2500, среди которых только ФКЗ
свыше 150. А если включать в законы еще и «внесение изменений», то их у нас свыше 7000. Председатель ГД ФС РФ В.В. Володин недавно заявил, что в течение 2023 года в России принято рекордное количество законов – 694, тогда как в КНР за аналогичный период, включая законы о внесении изменений – 14.
Неприязнь китайцев к закону породила в правовой системе страны огромную «подзаконную инфляцию». Для успешной работы в китайском правовом поле необходимо «перерабатывать» огромный массив подзаконных нормативных правовых актов, ряд из которых действует
в закрытом «под грифом» режиме.
Следующая важная особенность правового регулирования общественных отношений в Китае заключается в том, что к источникам права относятся документы (решения, заявления, планы, программы) правящей Коммунистической партии Китая (КПК). КПК не только определяет вектор правого развития страны, но нередко заменяет собой правотворца. В стране действуют совместно принятые партией и Государственным советом (правительство) акты, обязательные к исполнению всеми субъектами права. При работе с китайским законодательством необходимо
в первую очередь анализировать документы КПК не только потому, что именно в них содержатся указания на применяемые государством налоговые, инвестиционные и иные режимы, но и по той причине, что в ряде случаев на их положения будет ссылаться китайский правоприменитель при вынесении соответствующих решений, затрагивающих интересы, в том числе и зарубежного бизнеса.
Важно отметить, что КНР конструировалась как республика советского типа, по государственному режиму она представляет собой партократическое государство. Это означает фактическую принадлежность власти центральным и местным структурам КПК. В основе действующей политической системы лежит принцип демократического централизма, предусматривающий строгую внутрипартийную субординацию, жесткий внутрипартийный контроль, коллективное (коллегиальное) управление. Правящая Коммунистическая партия Китая, хотя и не зарегистрирована официально, тем не менее, без нее невозможно существование современного китайского государства. КПК «вездесуща» как воздух, но ее нельзя «схватить».
Демократический централизм распространяет свое действие и на систему государственной власти и государственного управления. Их иерархию возглавляет Всекитайское собрание народных представителей (ВСНП) – однопалатный парламент, осуществляющий законодательную власть в стране. При нем действует
Постоянный комитет (ПК ВСНП), который работает в период между сессиями ВСНП.

В Китае отсутствуют разделение властей, система сдержек и противовесов. Все высшие органы формируются ВСНП и ему подотчетны (председатель, правительство, центральный военный совет, контрольная власть, суд и прокуратура). Вместо разделения властей – разделение функций, единство государственной власти в центре и на местах, что исключает противоречия между высшими и местными органами. Демократический централизм противопоставляется западным институциональным механизмам, а ВСНП лишь проводит в жизнь решения КПК, являясь ее «неофициальным органом». И это не случайно: около 70% депутатского корпуса парламента являются членами КПК, остальные, даже не будучи коммунистами, поддерживают проводимую КПК генеральную линию, так как состоят в возглавляемом партией едином патриотическом фронте. Через принимаемые ВСНП (ПК ВСНП) законы и решения КПК осуществляет управление китайским государством и обществом; парламентские сессии, как правило, проводятся после пленумов ЦК КПК, на которых принимаются важные для страны политические решения, уже затем облекаемые в законодательную форму.
Еще одной особенностью правового регулирования является нелюбовь китайцев не только к закону, но и к его кодификации. Китай не считает целесообразным принимать тяжеловесные, трудноизменяемые, «сырые» кодифицированные акты правотворчества, предпочитая им разрозненные подзаконные акты, позволяющие управлять обществом в «ручном» режиме. К примеру, действующий Гражданский кодекс КНР был принят только в мае 2020 года, спустя 66 лет после начала процесса его кодификации. Закон об уголовной ответственности КНР был принят в 1979 году, лишь спустя 30 лет после образования нового Китая (впрочем, как и Закон об уголовном процессе КНР). Способность Китая к успешному развитию при отсутствии гражданского кодекса доказывает существование иной, не менее эффективной, чем западная, модели государственно-правового и социально-экономического развития. Да и сам принятый Гражданский кодекс КНР отличен, например, от российского. Внутри него содержатся нормы брачно-семейного законодательства (в КНР нет отдельного семейного кодекса), в общей части закреплены нормы «Ли», а самым интересным
с практической стороны стал раздел, посвященный договорам.
К особенностям правового регулирования отнесем еще и широко развитое в стране местное правотворчество. Хотя республика по форме государственного устройства является
унитарным государством, однако местные чиновники обладают, условно говоря, «федеративными» правомочиями в налоговой, инвестиционной, финансовой сферах. С началом в 1978 году «политики реформ и открытости», когда в КНР не существовало каких-либо центральных законов и кодексов, Дэн Сяопин позволил регионам самим определять юридическую политику в области законодательства для стимулирования притока инвестиций из-за рубежа. Данный подход не претерпел существенных изменений и до настоящего времени. При открытии своего бизнеса в Китае необходимо прежде всего исследовать местное законодательство там, где планируется работа компании. В случае же смены ее местонахождения придется заново изучать законодательство «новой юрисдикции», даже если бизнес переезжает в соседний город: режимы везде уникальны и не похожи друг на друга.